Болтая голыми ногами на поручне балкона сидел маленький мальчик. Крупные, лохматые снежинки в медленном танце кружили и тихо ложились на детскую площадку.Тихо смеясь мальчик отбивал ножкой снежинки а те рассыпаясь мелкими белыми искрами сыпались в разные стороны. Полуденное солнце блестело на заснеженных деревьях, домах. Большой пушистый рыжий кот тихо спустился к мальчику по толстой ветке близко растущего дерева. Подошёл ближе и плюхнулся рядом.
- Зима.
- Ага.
- Я рыжик.
- Ангел.
Помолчали, наблюдая за танцем снежинок.
- А босый ты чо?
- Да всегда так было.
Кот задумался, а ангел тем временем высунув язык стал ловить снежинки.
- Ты поосторожней,а то так и заболеть можно.
- Мы ангелы не болеем. А попробовать очень захотелось.
- Так ты чо ж снег в первый раз видишь?
- Ага, я ведь самы младший, первый раз спустился, а тут такое.
На лице ангела расплылась блаженная улыбка, кот довольно фыркнул.Опять помолчали. Кот смотрел на ангела и только шевелил усами. Было как то приятно и спокойно вот так сидеть рядом с ним и молчать. Белые, бархатистые крылья были аккуратно сложены за спиной, а длинная сорочка доходила до икр.
- Ты не замёрз?
- Нет, а ты?
- Та ты посмотри какой у меня мех густой.
- А, ты прям как солнце, можно потрогать?
Кот довольно замурчал от ласкового прикосновения маленькой ручки. А внизу на детской площадке резвились дети, катая снеговика, играя в снежки и детский смех,как перезвон хрустальных колокольчиков, звенел в воздухе.
- Красота.- улыбнулся ангел.
- Да.
Кот смотрел вниз на снежный ковёр и думал о своём.
- А знаешь,- глянул на ангела кот,- меня вот таким зимним днём нашли.
- Серьёзно?
- Да, моя хозяйка Стеша нашла меня за теми вон гаражами,- и кот повернул голову в сторону железных странных домиков.- Совсем было замерз и мяукать уже не мог, а тут смотрю тянутся ко мне две тёплые ладошки, а глаза такие большие и добрые. Так вот и живу с тех пор в ее семье. Хорошие они у меня. Но Стеша лучше всех. Добрая, ласковая и молочка, и кусочек повкуснее даст. Прям как ты - ангел, только крыльев нету. А рукодельница то какая. Такие варежки вяжет. Вот погодь тут, щас приду.
Кот спрыгнул на балкон и пропал в маленьком окошке балконной двери. Ангел провёл его задумчивым взглядом. Кот появился так же тихо как и при знакомстве, волоча в зубах что-то светлое.
- Вот возьми, тебе.
Ангел взял вещь в руки.
- Что это?
- А ты примерь.
Ангел озадаченно посмотрел на кота.
- Это на ноги, ну тапки такие. У Стеши каждая кукла обута. Ты примерь, а то зима а ты босой.
Тапки были впору.
- Спасибо,- заалелся ангел.- Мне еще подарков никто не дарил, приятно очень.
- Да на здоровье. Это Стеше моей спасибо, я передам.
- Ладно, пойду я, - засобирался кот. А то болеет моя Стеша, вот как ты снежинки ртом ловила, простудилась. Пойду к ней, мне так спокойнее.
Кот уже было развернулся уходить но ангел его окликнул.
- Подожди, на вот возьми, положи хозяйке под подушку к утру от простуды и следа не останется. И ангел протянул коту маленькую пушинку.
- Спасибо тебе, добрый ты,- мурлыкнул кот. Ты когда еще спустишься заходи поболтаем, балкон мой знаешь.
- Зайду, обязательно зайду.
Кот подошёл к окошку в балконной двери обернулся и на последок подмигнул ангелу своим зелёным глазом. А ангел улыбнулся, наблюдая как кот пролезая в окошко, быстро свернул свои рыжие, прозрачные крылья. Все будет теперь хорошо, подумалось ангелу, ведь у Стеши такой Кот-хранитель....

Она резко открыла глаза и вдохнула волшебный запах морозного воздуха в заснеженном лесу. Повернув голову, языком подхватила пушистую снежинку с мехового воротника своей куртки.
- М-м-м, сладкая, как сахарная вата.
Сладкий вкус напомнил об утреннем кофе, который всегда выпивался с ним перед работой. А сегодня он был? На самом деле, это совершенно не интересно, потому что не имеет значения, в любом случае движение Земного шара не изменится от перестановки или замены слагаемых в их непростом уравнении.
Утро было чудесное, солнечное, воздух - чистый, насыщенный морозной свежестью, с дурманным снежным вкусом. Поляну, на которой она очнулась, окружал лес из высоких вековых сосен. Сделав ещё один глубокий вдох, она уловила густой, лесной запах сосновой хвои, припорошенной снегом, и сразу представила шорох этих иголок летом под ногами.
Вспомнилось детское приключение. Отдых на море с родителями, прогулки по сосновому лесу и падение шишки, звонкий удар по её детской, но крепкой макушке. Эта шишка до сих пор имеет свое почетное место в её доме, напоминая о счастливой, беззаботной поре.
Она задумалась: а что делать дальше?
- Так, ну сначала-то неплохо было бы перекусить.
Она сунула руку в карман и достала спелое, крепкое, аппетитное яблоко.
- Вот так подарок.
Сорвавшийся смех был беззаботный и звонкий, как в детстве.
Джинсы, куртка, шарф уже были в снегу, а вот в ботинках снег уже стал подтаивать и неприятно холодил ноги. Джинсы? Куртка? Ботинки?
Последнее, что она помнила - новогодний корпоратив на работе, высокие каблуки, игривое коктейльное платье, резинки чулок на бедрах и ощущение дорого белья на теле, кстати, его подарок. Столы в зале были уставленны тарелками, бокалами, бутылками, смешанный запах всего разложенного и разлитого, непрекращающиеся разговоры, смех и раздражающий шум, а потом темнота.
И ещё вспомнилась отвратительная утренняя ссора в машине. Ссоры стали частью их жизни. Она вообще подозревала, что без ссор её и не было бы, их жизни. Потому что «мы опять ссоримся» - это единственное применение МЫ в их совместном существовании.
Всё-таки, наверное, она одиночка, и он прав: дети и семья – это не для неё, а вот джинсы, ботинки, эта снежная поляна и отчаянный зов леса - то, что надо.
Что за ерунда – она никогда не хотела и не была отшельником. Это не правильно!
Но истерики не было, и внутри себя она чувствовала тягу – зайти в лес, окунуться в этот сумрак ветвей, вдохнуть и остаться. Где остаться? Что-то не так с её мозгами. И тут всё встало на свои места. Тест! Она вспомнила ещё: тест был положительный. Рука непроизвольно дернулась к животу. О боже, неужели что-то могло навредить её главной частичке, такой маленькой пока, но такой нужной. Она помнила светлую радость этих двух полосок, этот счастливый свет который моментально в ней зажегся.
Она решила двигаться дальше. Поднялась на ноги, как могла, отряхнулась, поправила волосы, растрепанные?
Где мои старания перед зеркалом?
И смело шагнула в лесные дебри. Джинсы были заправлены в высокие, крепко зашнурованные ботинки, куртка застегнута на все застежки, шарф надежно защищал горло. Почему-то она совершенно была уверенная, что никакой простуды опасаться не стоит.
Она прислонилась к дереву и тут же вляпалась в смолу, поднесла руку к носу, с удовольствием понюхала и лизнула ладонь.
Смола горчила и неприятно липла к губам, а ещё испачкалась щека и прядка волос тут же прилипла к этому подлому смолистому мазку.
Я – чучело, снимаем фильм, где камера? Похоже, что будет сниматься учебный фильм «Первый триместр, буйство гормонов, берегитесь все».
Ха, кто все? Она одна…одна …и тут они подкатили и нахлынули ….слезы лились ручьями, просто горючие реки.
Но она всё равно продолжала упорно идти вперёд.
Вот уже и руки в царапинах и «цыпках» – это добавила ещё один заряд слёз. Про волосы и говорить не стоит, к растрепанности добавились сосульки из налипшего снега. Но безысходность не напрягала и не пугала. Почему-то казалось, что всё отлично и местами даже весело. Хотелось упасть в сугроб под деревом, но тогда она вся промокнет, и что получится? Лесная нимфа, нимфа заснеженного, хвойного леса – точно.
Но ноги начали уже уставать, и вообще легких завтрак давно перегорел и силы заканчивались. Она всё чаще хваталась за деревья, иногда прилипая и раздраженно отдергивая руку, слезы давно закончились и накатили злость и раздражение.
И вот она избушка, почему то она была уверена, что выйдет к ней именно такой уютной, маленькой с дымком из трубы и приветливым окошком с белой занавесочкой.
Рука ласково прошлась по крепкой двери и нежно её толкнула. Точно – открыто. В этом она была тоже уверена. Смело шагнула внутрь. Небольшой коридор, ещё одна дверь, огромная кухня с русской печкой посередине. Заглянула в печь. Так и есть, чугунок с молочной кашей, на столе кружка молока и вазочка с земляничным вареньем, чистая тарелка, серебряная ложка с розочкой на ручке и полотенце – свежее, хрустящее, пахнущее лесом и земляникой.
- Ну, что же, ждать некого - можно приступать.
Тарелка горячей молочной каши, щедро сдобренной вареньем, была очень кстати и принесла очередное детское воспоминание – мама у плиты, оборачивается и с улыбкой ставит перед ней любимую тарелку с цветочным ободком с такой же вот кашей, пододвигает варенье, зачерпывает ложку и протягивает ей. Следующая ложка достается маме и кормит уже она. А цель: дойти до донышка с ярким цветочным рисунком.
Снова навернулись слёзы, но не пролились.
Каша съедена, молоко выпито и потянуло в сон. Она оглянулась в поисках кровати, глаз зацепился за удобный, зовущий топчанчик у печки. Точно, он определенно мурчал и нашептывал:
- Иди ко мне…мур-р-р
Она ответила на его зов. Упала лицом в подушку, тут же провалившись в сон.

* * * * *
Она резко открыла глаза и вдохнула его волнующий и родной запах. Он склонился над ней, беспокойно заглядывая в глаза и нежно гладя по щеке.
Платье было в беспорядке. Похоже, что падение было удачным, ушибов не чувствовалось, по крайней мере, ничего не болело. Рука опять потянулась к животу. Он перехватил это движение, взяв её руки в свои такие большие, сильные, надежные, родные.
- Господи, я только на минуту вышел из зала, а ты тут... Я испугался.
- Прости меня, пожалуйста! С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? – от волнения скороговоркой проговорил он.
Трепетно прижался губами к её рукам, целуя ладони, запястья, пальцы.
- Я так испугался. Так, как ты себя чувствуешь?
Она улыбнулась, всхлипнула и твердо произнесла:
- Я хочу земляники…

Жила была одна неправильная Ведьма. Не ворожила, не колдовала, приворотом не баловалась, на метле не летала — совсем неправильная Ведьма. Никого не трогала, не обижала, зла никому не желала — наоборот, любому обратившемуся с просьбой, пыталась помочь, хоть в большом, хоть в малом. А желающих хватало с лихвой! Так и крутилась неправильная Ведьма, как белка в колесе, с утра до вечера, исполняя желания страждущих. Благо, жила она в настоящее время, когда окружающие не верили в существование сказочных персонажей и мифических существ.
О том, что она Ведьма, она знала всегда. Почему, непонятно. Знала, и все тут! Да, и подруги на полном серьезе обращались не по имени (а, вообще, знал кто-нибудь, как ее зовут?!), только: «Ведьма». И до обидного часто, незнакомые люди упоминали в ее адрес эпитеты не «девушка», а «Ведьма»! Обычно ее редко замечали, глядя сквозь нее как на человека-невидимку, но когда такое случалось, то звучало, что-то подобное:
— Эй, Ведьма, посторонись, а! Зашибу, ведь!
— Ведьма, дай телефончик.
— Давай встретимся, Ведьма?
О том, что она способствует исполнению желаний окружающих ее людей, Ведьма заметила еще в юности, случайно обнаружив закономерность в том, что любой пожаловавшийся на что-либо, получал отклик в ее душе, и желание страждущего исполнялось, как по мановению волшебной палочки. Коей в арсенале у Ведьмы не было, как в прочем, и метлы — для придания ускорения передвижениям — не имелось. Метлой служил экологичный «Приус». Но за руль Ведьма садилась с огромной неохотой и в самом крайнем случае, потому как во время пути Ведьма часто отвлекалась по мелочам, замечая прекрасное и красивое в самых обычных вещах. (По складу, духу и призванию она была фотографом-художником, на пару с подругой организовав салон-студию художественной фотографии, трудолюбием и профессионализмом быстро снискав себе славу в определенных кругах и востребованность). Поэтому, все передвижения Ведьма старалась осуществлять исключительно посредством общественного транспорта. Вот там-то и заметила Ведьма, как светлеют людские лица, на которых она задерживала свое внимание. Как словно ластиком стирались хмурость и напряженность с лиц, как с удовлетворением закрывали конспекты студенты в период сессий, как радостно восклицали разгадавшие кроссворд. Мысли читать Ведьма не умела, зато очень хорошо считывала эмоции с лиц окружающих.
Еще в юности Ведьма начала видеть настоящие пророческие ведьминские сны. Которые сбывались с завидным постоянством.
А в преддверии новогодних праздников, из года в год, Ведьма видела один и тот же сон: Она в большом зале с огромной новогодней елкой, украшенной гирляндами, шарами ручной работы, не иначе, как из богемского стекла, свечами, бусами, позолоченными шишками и бантами (развязав который, можно было прочитать предназначенное тебе пророчество). Как раз читающей такое предсказание Ведьма себя и видела во сне из ночи в ночь. Вот она отражается в зеркале во всю стену в мерцании свечей, стоящих тут и там. Зеленые глазищи на пол лица, фарфоровая кожа, копна непослушных рыжих волос уложена в высокую замысловатую прическу, открывая длинную шею (как с завистью говорили подружки: самую лебединую из всех лебедей), которую украшало богатое ожерелье из редкой красоты и чистоты изумрудов. Тугой корсет платья в пол создал соблазнительные округлости в нужных местах. Открытая спина и низкий вырез декольте так и притягивают к себе взгляд. Точеные плечи в россыпи веснушек… Сильные крепкие мужские руки ложатся ей на плечи и нежно проводят по обнаженной коже. Легкий поцелуй коснулся девичьей шеи, и дорожка нежнейших касаний губ проследовала к ямочке между плечом и шеей. Прежде чем закрыть глаза от наслаждения, Ведьма замечает черные вьющиеся волосы на склоненной к ней мужской голове и длинные красивые сильные пальцы на своих плечах.
— Ну, здравствуй, Ведьма моя. Как же долго я тебя искал…
Все. На этом самом месте Ведьма всегда просыпалась с бешено колотящимся, где-то прямо в горле, сердцем. Ее преследовал аромат из сна — смесь мускуса и пряности с примесью сандала и кедра, приправленная ноткой экзотической сладости. А если учесть, что в новогодней суете какофония запахов усиливалась, и древесные, хвойные ноты ароматов витали тут и там, Ведьма металась из крайности в крайность, подспудно ожидая чего-то.
Чего?!!
Ведьма заметила, что именно в это время она была подвержена импульсивным, ничем не объяснимым поступкам. Исключительно по этой причине Ведьма никогда не соглашался на съемку на тематических корпоративах, посвященных Новому Году. Понимая, что ее страхи иррациональны, Ведьма все равно не находила себе места и чувствовала себя не в своей тарелке до тех пор, пока не отгремят все новогодние фейерверки, и не будет разобрана последняя нарядная елка. Тогда Ведьма вдыхала полной грудью, и жила относительно без особых потрясений до следующей пред и пост новогодней шумихи и суеты.
Ну, да ладно! Пережить эту напряженную неделю, даже всего одну ночь — эту, и со спокойной совестью отправиться на дачу в деревню. Провести длинные новогодние выходные, отключив телефон и спрятавшись от внешнего мира. Все друзья знали о любви Ведьмы к отшельничеству.
Ведьма скептически нахмурила брови и взглянула на себя в зеркало: Рыжая блеклая мышь! Не любила она свое отражение — глаза слишком большие, кожа чересчур бледная, а веснушки… как же она ненавидела свои веснушки — признак детства, как она всегда считала. Ну, не может человек, особенно девушка, выглядеть по-взрослому серьезно и представительно с этими предательскими веснушками! Поцелованная солнышком — поэтично звучит… только на бумаге! Слишком уж щедрым оказалось солнышко! Если на лицо можно было нанести тональник или пудру для маскировки этих «поцелуев», то по телу никак не спрячешь отметинки не жадного солнышка, поэтому открытые вещи Ведьма не сильно жаловала.
Нахлобучив поглубже берет и накинув коротенькую дубленку, Ведьма выскочила за дверь. Сегодня ей предстояло непростое дело: лучшая подруга и по совместительству компаньон по совместному фото-бизнесу, сломала ногу. И вся нагрузка легла на хрупкие плечи Ведьмы. Творить она любила, создавая объективом своей камеры просто волшебство, работы не страшилась. Вот только если бы это была бы не съемка на корпоративе в преддверии Нового Года!!! А сегодня вдобавок еще и тематическая вечеринка — Новый год в средневековье — ехать за город в какой-то особняк местного нувориша, не знающего ни счета своим деньгам, ни куда их потратить.
Загрузив в свою малолитражку-гибрид весь свой скарб, необходимый для высокохудожественной съемки, Ведьма скрепя сердце, с тоской взглянула в сторону автобусной остановки.
— Не в этот раз, — подумала девушка и села за руль (штативы для фотосъемки своим наличием напрочь уничтожили возможность передвижения общественным транспортом). Ну не любила она водить машину ввиду своей творческой натуры, потому как мельчайшие детали ей были интереснее, и как следствие, Ведьма постоянно отвлекалась, забывая обо всем на свете. Короче с наблюдательностью все было в порядке, а с концентрацией внимания — нелады. А если учесть, что еще и время неспокойное для Ведьмы — предновогоднее — вообще, дым!
Чертыхаясь, сверяя с картой свой маршрут, Ведьма ощущала до боли что-то знакомое. То ли в деревьях в кружеве инея, стоящих вдоль дороги, то ли в очертаниях деревенек в морозной дымке — может на картинке или открытке видела что-то подобное — ведь уже сколько лет Ведьма занимается профессиональной художественной съемкой. Сколько материалов прошло через ее руки и промелькнуло перед глазами.
Но чувство дежавю нарастало как снежный ком. Когда Ведьма припарковала машину у особняка с величавыми колоннами и мраморными ступенями, перед этим проехав через кованные ворота филигранной работы, Ведьму накрыл взрывоопасный коктейль эмоций: радость, напряжение, удивление, ожидание чуда и… страх. Адреналин в крови зашкаливал.
Это все уже было когда-то. Когда? Вопрос хороший…
Пока открыв рот и хлопая глазищами, Ведьма оглядывалась вокруг, навстречу ей спускались специально обученные люди — каждый при своем деле: разгружать оборудование, отогнать ее авто на специально предусмотренное для него место (судя по всему, гостей ожидалось много). В особняке девушка-распорядитель показала Ведьме комнату, где ее ждал (это было прописано отдельным пунктом договора!) специально для нее созданный тематический костюм-платье-или-что-там-еще-придумал-богач-хозяин-вечеринки-чтоб-ему-провалиться-но-надо-нарисовать-улыбку-из-разряда-изображаем-радость! Аванс за предстоявшую работу был впечатляюще шикарен. Даже без окончательного расчета, можно было надолго зарыться в деревне и не высовывать носа до окончания новогоднего людского безумия!
Уж раз потерпеть-то можно!
Не зря Ведьму обязали появиться на месте с самого утра. В комнате ее уже ждал парень-визажист, в глазах которого читалось недвусмысленное: «Я Бог. Восхищайтесь мною». Не больше, не меньше.
Ведьму усадили в кресло, волшебные руки мастера начали колдовать над ее волосами, создавая одному ему известную прическу. Одновременно мастер маникюра, превращала ее, что уж греха таить, местами обгрызанные ногти в произведение искусства.
«Объектив-то хоть смогу держать вашими произведениями???» — Мысленно простонала Ведьма. Тут ее взгляд уперся в прозрачный чехол, в котором висело ее платье, на первый взгляд настолько эфемерно-невесомое, что не предполагало никакого нижнего белья. Да уж, у богатых свои причуды! Как я в этом буду заниматься фотосъемкой?!
Несколько часов миновало буквально за пару мгновений. Вот Ведьму, как куклу — или новогоднюю елку — нарядили в платье в пол из переливающегося зеленого материала. Кто вообще придумывает такие платья с открытой спиной и низким вырезом декольте? Ведьме было четко сказано, что нельзя сильно отличаться своим внешним видом от гостей, дабы не шокировать снобизм общественности своим плебейским видом. Да уж! У богатых свои ПРИЧУДЫ!
— Определенно, это не я, — сказала себе под нос Ведьма, удивленно разглядывая себя в зеркале. — Ведьмочка-отшельница, любящая деревню и кресло-качалку с пледом, где ты? Ау-у!
Скользя меж снующих туда-сюда людей, готовящих празднество, в ожидании прибывающих гостей на костюмированный бал, Ведьма, решив проверить готовность своего оборудования, заглянула в главный зал. Где была установлена красавица огромная новогодняя елка, украшенная гирляндами, шарами ручной работы, не иначе, как из богемского стекла, свечами, бусами, позолоченными шишками и бантами…
Медленно подходя к елке, отражавшейся во всех зеркальных стенах, Ведьма отчетливо поняла, почему все было таким до боли знакомым. Сон… пазл сложился, и все встало на свои места. Это Ведьма уже видела в своем повторяющемся с завидным постоянством из года в год, сне. Боже, ущипните меня! Это происходит наяву… Прямо сейчас!
В отличие от пробуждения после сна, страха и испуга не было, мандраж прошел. Все вдруг стало таким правильным. В душе Ведьмы разлилось безмятежное спокойствие и уверенность. В канун Нового Года возможно все! А раз вечеринка — новогодняя, то почему бы и нет? Каждая деталь сна была вырублена в сознании Ведьмы. Не глядя, она протянула руку к елке-красавице и сняла бант с предсказанием.
Волна смеси мускуса и пряности с примесью сандала и кедра, приправленная ноткой экзотической сладости окутала, словно невидимым облаком, Ведьму.
«Время пришло…» — гласил развернутый клочок бумаги. Бабочки затрепетали у Ведьмы в животе от предвкушения. Ведьма закрыла глаза. За спиной послышались тихие шаги. На шею легло что-то холодное. «Ожерелье», — вздрогнув, подумала Ведьма. Крепкие мужские руки с сильными длинными пальцами обняли ее за обнаженные плечи. Нос мужчины зарылся в завитки волос на затылке у Ведьмы. Глубокий вдох удовлетворения вырвался из мужской груди, крепко прижатой к открытой спине Ведьмы.
— Ну, здравствуй, Ведьма моя! — раздался низкий раскатистый, словно невидимыми руками обнимающий нежнейшим бархатом, такой знакомо-любимый голос. — Как же долго я тебя искал…